Эта сельская школа под Цесисом привлекает уже одним своим названием — "99 белых лошадей". После него — своей программой: дети в ней учатся по индивидуальным планам. Все вместе в одном классе — от 6 до 15 лет. И дела у них идут неплохо, судя по тому, что школа успешно держится уже 17 лет и детей в нее везут со всей Латвии.

Основатель школы и ее директор Оярс Роде по образованию физик. В глубинку он переехал в начале 90–х, оставив привычную жизнь в столице и работу в Институте физики твердого тела ЛУ. Оярс рассказывает, что школу эту в местечке Друсты Раунской волости они решили создать в 1994–м вместе с учительницей Ингой Зариней. Индивидуальный подход специально выдумывать не пришлось, он был взят из самой жизни. Педагоги предположили, что продолжение семейной атмосферы в школе только укрепит интерес детей к знаниям и учебе, и не ошиблись.

Об этой школе в свое время пресса много писала как о заведении, где учатся дети–индиго. Которые чахнут в обычных школах, для самореализации им необходимо особенное внимание. Но в данном случае дело не в этом. "Лошадиный" принцип устройства школы можно внедрять в самых разных вариациях по всей стране, но пока филиал ее есть только в Икшкиле, собираются с силами Марупе, Тукумс и Елгава.

— Школа наша основная, девятилетка, — объясняет директор. — Сейчас в ней (вместе с филиалом) учатся в общей сложности 36 учеников, с которыми работают 15 учителей. За свою историю мы выпустили 6 учеников. Год на год не приходится — то двое одновременно, то никого, как в этот раз. Школа не государственная — частная по сути, но уникально в ней то, что основана она сообществом родителей и педагогов. В основе ее лежит так называемая гуманная педагогика, ориентированная на ребенка.

— Разве учителям не трудно на одном уроке обучать одновременно детей разных возрастов?

— Наоборот, легче. Учитель не стоит перед классом, у нас же, как в семье, принцип такой: старшие учат младших тому, что сами уже знают, и приходят им на помощь в затруднительных случаях. При этом мы всех детей учим работать самостоятельно. Если в обычной школе можно лишь делать вид, что учишься, то у нас профанация невозможна, все же находятся в процессе. И уроки делают все вместе.

По мнению Ояра Роде, модель их школы — хороший выход для русских детей Латвии.

— По счастью, наше законодательство позволяет родителям самим создавать школы для своих детей. Не понимаю, почему русская аудитория этой возможностью не пользуется? Заказчиком же образования являются родители. Это наше право: на наши налоги получать то, что мы хотим. Достаточно соблюдать госстандарт, а программу можно и нужно составить самим и расставить в ней акценты по собственному усмотрению: языки, точные науки, спорт или искусство. Мы, например, делаем упор на ремесла: ткачество, гончарное дело, столярное, металлообработка. При этом все основные предметы не теряют в качестве и русский преподаем как второй иностранный — а как же! У нас двое русских учеников, и еще двое хотят учиться, хотя в целом у нас образование на латышском.

— Частная школа — это, значит, повышенная плата за учебу, что многим родителям у нас не по карману.

— У нас в Друсты плата составляет 15 латов в месяц, и хватает. При грамотном подходе частная школа может обходиться родителям даже дешевле, чем государственная. Конечно, при больших доходах мы могли бы приобрести дополнительное оборудование, построить новое здание, но в целом в эту сумму вполне можно уложиться, если распределять ее по–хозяйски. Плюс немного дает самоуправление, плюс государство по системе "деньги следуют за учеником". Тут что самое важное — привлечь на свою сторону самоуправление, это полезно во многих случаях. Где–то арендную плату поменьше сделают, да и в целом благоприятный режим создадут.

— Уж очень все гладко получается, господин директор, как будто проблем у вас нет.

— Как это нет — хватает! От нас же ушло больше учеников, чем осталось. И почему — мы даем детям большую свободу, а многие из них это понимают как вседозволенность. Еще для нас очень важно, чтоб дети, учителя и родители были едины в понимании образовательной философии. Это тоже не всегда складывается.

— Ваша школа имеет определенный религиозный уклон?

— Нет такого уклона. Нет даже специальных христианских уроков, потому что вера — это личный выбор каждого человека. Но это не значит, что мы не говорим о Боге. Мы начинаем день со всеобщей медитации… Точнее, это внутренняя концентрация. Проводим уроки мышления — те же диспуты, на которых дети в размышлениях постигают суть явлений. Мы считаем, что ребенка нужно не просто научить писать и считать, но гораздо важнее раскрыть его сердце, душу. Многие считают необходимым научить ребенка приспосабливаться к сегодняшнему изменчивому миру, но ведь дети на самом деле приходят в него с определенной миссией. Задача взрослых научить их понимать себя, чтобы раскрыть Божий дар. Отсюда и название школы — по старинным латышским поверьям, белая лошадь приносит удачу, а девятка символизирует начало — много удачи в новых начинаниях.

— И все–таки, кажется, ваш опыт — скорее исключение из правила.

— Пока! Будущее, я считаю, за школами, свободными от государства. От него нужны только деньги. Мы, например, себя чувствуем несравнимо свободнее, чем остальные, хотя и у нас хватает проверок. Но свободу гарантирует наше внутреннее состояние, наш энтузиазм. А сколько школ, где директора и учителя — чиновники, они лишь подчиняются указаниям свыше. В Латвии должно быть много разных школ, в каждой из которых — своя философия. Потому что дети очень разные. А кто лучше родителей знает своих детей. И это знание должно помогать в определении образовательных программ, формировании характеров, увлечений.

Вот пример Икшкиле уникален тем, что впервые в Латвии школу там создали сами родители, — хороший пример для всех остальных. Ведь критерий оценки качества школы на самом деле один — ее востребованность. Не будет заказчиков — она распадется. Потому государство не должно ее бесконечно контролировать и проверять, с ней надо дружить и сотрудничать.